80. Прощание с арестантом.

   Начало: 79. Массовые пытки холодом.

   Очередное пятничное заседание суда. Почему-то мой судья большую часть моих судебных заседаний назначает на пятницу. Каждый человек по-разному относится к дню пятницы, для кого-то этот день – «пятница-развратница», для кого-то – последний рабочий день, для кого-то – «питийный день», для кого-то «Пятница» — друг Робинзона.

   Но мало кто знает, что в «старину» для христианского народа «пятница» считалась – «чёрным днём», возможно это связано «со страстной пятницей», когда распяли Христа. В те времена, люди «наглухо» закрывались в своих домах и не выходили на улицу, в этот день они ничего не делали, а только читали молитвы и исповедовались.

   Есть и ещё один странный факт: инквизиция выбирала день «пятницы», чтобы казнить «неугодных женщин», которых «оболгали в колдовстве».

   Что было в голове у моего судьи к отношению «пятничного заседания», мне было не известно.

   Эти факты из истории о пятнице, я сегодня рассказывала в отстойнике суда другим арестантам. Всем было интересно слушать мои рассуждения, для многих мужчин-арестантов я становилась типа «Легенды», которую постоянно «отрабатывают мусора».

   «Надеюсь мой приговор не выпадет на пятницу, по моей вере этот день тоже считается «неудачливым и греховным днём»!» — грустно сказал Адам, у которого сегодня в суде будут «прения».

   Спустя несколько минут Адама увели в зал суда. Моё заседание должно было состояться после его, у нас с Адамом был один судья.

   Через двадцать минут Адам вернулся с бледным выражением лица.

   «Прокурорша запросила пять лет.» — в голосе Адама читался «шок».

   «Но, как же так? Твоя же потерпевшая заявила в суде, что не имеет к тебе претензий, потому что ты вернул ей эту дорогущую цепь.» — удивилась я.

   Адам ранее рассказал мне, что во время скандала и расставания со своей «последней пассией», он со злостью сорвал с её шеи золотую цепь, которую он ей сам и подарил. «Обиженная любовница» написала заявление в полицию, что он украл у неё украшение на сумму около пятидесяти тысяч рублей. В качестве доказательств, предоставила смс-переписку, где на её требование, чтобы Адам вернул ей цепочку, он ей ответил, что эта цепь куплена за его деньги. А так как у него не осталось чеков о покупке этой цепочки, полиция завела на него уголовное дело за разбой. После его ареста, эта женщина дала другие показания следователю, что цепь ей возращена и не имеет претензий к Адаму.

   Я никогда ещё не видела Адама в таком подавленном состоянии. Я пыталась его утешить и убедить, что решение остаётся за судьёй.

   «Прокурорша считает, что на потерпевшую было оказано «давление», и она из-за страха отказалась от своих показаний. Понимаешь, я же не первый год сижу. Судья или согласится с прокурором, или даст половину от запрошенного обвинителями. Но не меньше! Понимаешь, для них – я опасный рецидивист и всё этим сказано. Тем более, им известно о моём авторитетном влиянии на других арестантов, а всех «авторитарных» — система уничтожает! Ты тоже опасна для их системы, тебя поддерживают и уважают такие матёрые арестанты, как я и другие. Поэтому тебя и «катают», «отрабатывают», «исследуют» — пытаются сломать твою волю или найти в тебе слабое место.» — объявил Адам.

   От его слов у меня по спине бежали мурашки.

   «Исследуют» — слова Адама стояли ещё долго в моей голове. Уже давно шло моё судебное заседание, а я всё размышляла над словами арестанта Адама, вспоминая:  39. Последствия драки с розовыми пантерами. ; 60. Ад в некурящей камере. ; 61. Живучая, как кошка. ;  77. Наркотики в хлебе и послеотпускное заседание..

   «Подсудимая, Вы поддерживаете ходатайства своего защитника? Подсудимая, Вы хорошо себя чувствуете?» — услышала я из далека недовольный голос судьи.

   «Да-да, температура уже несколько дней назад спала.» — ответила я и заметила, что все в зале на меня удивлённо смотрят.

   «Подсудимая, Вы слышали о чём только что заявлял Ваш защитник?» — изменив тон, мягко спросил судья.

   «Нет, извините, я задумалась.» — честно ответила я судье.

   Он посмотрел на меня с теплотой и отвернулся, пряча свои глаза. Отчего-то мне стало жаль его, возможно, он тоже был не сведущ, что является соучастником над моим «исследованием».

   Наверное, он почувствовал, что я очень пристально разглядываю его лицо. Посмотрев на меня, он выжидательно чего-то от меня ждал. Через секунду его выражение глаз сменилось, и мы смотрели друг на друга, так, как смотрят родные и близкие люди после долгой разлуки. Наше «забытьё» вернул к реальности чей-то настойчивый кашель, призывающий к вниманию. (психологическая манипуляция над арестантами читать здесь: Манипуляторы в мантиях)

    Судья улыбнулся мне и спросил:

   «Подсудимая, Вы опять в своей задумчивости прослушали своего защитника? Защитник ходатайствует о повторном вызове потерпевших и свидетеля, Вы поддерживаете эти ходатайства?»

   Последним вопросом судья помог мне понять, чего сегодня хотят от меня в суде. Я благодарно ему улыбнулась, отчего он ещё больше засиял.

   «Да, я поддерживаю ходатайства своего защитника.» — ответила я, глядя в лицо судьи.

   «Вы решили свои разногласия с защитником?» — заботливо поинтересовался судья.

   «Да. Защитник дважды приходил ко мне в СИЗО, и мы обсудили его план по моей защите. Этот план меня устраивает.» — впервые я отвечала судье доброжелательным тоном.

   «Ну вот и славно. Значит сегодня мы не будем рассматривать Ваше заявление об отказе от защитника.» — довольно произнёс судья.

   «Сегодня не будем.» — ответила я ему.

   Со стороны наш разговор с судьёй можно было бы принять за приятную и дружескую беседу. Посматривая довольно друг на друга с судьёй, мы изучающе рассматривали друг друга. Впервые мне хотелось, подольше побыть в «аквариуме суда» и не возвращаться к реальной «клеточной жизни арестантки». По виду судьи можно было бы предположить, что у него такое же желание, как у меня. Он перебирал бумаги и не заканчивал судебное заседание. Я увидела, что он держит в руках мои ходатайства, которые не были им озвучены в заседании после его отпуска. Читая их, он тяжело вздыхал и на его лице начинала появляться грусть и озабоченность. Мне было понятно, что он оттягивает время моего постоянного к нему недовольства и гнева из-за отказов в моих ходатайствах.

   «Подсудимая, у Вас есть сегодня ещё какие-нибудь ходатайства или заявления?» — напряжённо спросил судья.

   «Кроме нерассмотренных моих ходатайств, которые я отправила почтой через тюремную канцелярию, других нет.» — также напряжённо ответила я, выходя из «сумрачного состояния».

   «Ну что же, надеюсь, что в следующее заседание почта пришлёт уже все Ваши ходатайства! А пока готовьтесь к повторному допросу потерпевших и свидетеля.» — объявил судья.

   Я удивлённо смотрела на судью, а он хитро мне улыбался. И он, и я знали, что все мои ходатайства были в материалах суда, уже минимум, как две недели.

   «Придётся в следующий раз взять все копии своих отправленных ходатайств из СИЗО и озвучить их здесь в суде!» — угрожающе объявила я судье, но мои глаза тоже хитро улыбались.

   «Будем с нетерпением ждать Ваших озвученных ходатайств!» — передразнил судья моё заявление.

   Несколько секунд мы хитро улыбались друг другу с судьёй: он был доволен тем, что ему не пришлось сегодня зачитывать больше десяти моих ходатайств, а потом выслушивать мои очередные гневные недовольства об отказах в ходатайствах.

  А я же была довольна тем, что писала свои ходатайства в двух экземплярах.

   Сегодня впервые судебное заседание закончилось с улыбками на лицах: у меня и у судьи. Лицо же прокурорши было темнее тучи – на нём читалось: злость и ненависть ко мне.

   Немного позже, в туалетной комнате для арестантов и конвойных, моя землячка Оля хвалила меня.

   «Молодец, что не подаёшь виду, как тебе тяжело находиться в суде после болезни! Слава Богу, что судья уже перестал быть чёрствым к тебе и относится с сочувствием. Может, всё таки не струсит и признает тебя не виновной? Ты заметила, как прокурорша ядом своим захлёбывалась?» — произнесла Оля, прикуривая мне и себе сигарету.

   Я закашлялась от дыма, но иногда так приятно после заседания «закурить сигаретку», снимая стресс.

   «Я стараюсь редко смотреть в её сторону, потому что у неё постоянно написано на лице одно желание – расстрелять меня.» — прокашлявшись, ответила я.

   Оля рассказала мне последние новости из дома, а также сообщила, что Пашу-земляка перевели по «неясной» причине в другое место, что далеко от его дома.

   «Меня тоже недавно начальник вызывал на ковёр. Сообщил, что хотят меня командировать на шесть месяцев в Дагестан.» — грустно сказала Оля.

   «Они, что с ума сошли? Им, что, из молодых женщин некого в Дагестан послать? Они в курсе, что тебя дважды кидали в Чечню? Тебя же по состоянию здоровья уже могли бы около дома оставить! А как же я без тебя?» — возмущалась я со слезами на глазах.

   Оля всплакнула, а я обняла её утешая. Я знала, что у Оли из родных только пожилая тётка, других родственников не было. Семьёй и детьми она из-за своей работы не обзавелась.

   «Обещай мне, что, хотя бы иногда будешь мне звонить?» — сказала Оля.

   «Обещаю. Твой номер телефона всегда помню наизусть.» — ответила я и продиктовала цифры.

   «Я сегодня слышала, что тебе армян говорил. Ты проанализируй его слова. Возможно тебе нужно другую тактику в тюрьме избрать. Так-то, он прав на счёт «изучения тебя», как бы интереса от ненужных структур не появилось! Подбросят в тюрьме экстремистскую литературу и будут дальше «исследовать», пока сама себя не объявишь агентом или шпионом!» — шёпотом произнесла «землячка».

   «Меня саму «резанули» его слова, всё заседание об этом только и размышляла!» — также шёпотом ответила я Оле.

   И мы беззвучно несколько минут смотрели друг на друга, каждая в этот момент думала о словах Адама. Внезапно Оля заулыбалась и взгляд её стал хитрющим. Я тоже заулыбалась на её улыбку и почувствовала, что моё лицо заливается краской. Ничего не произнеся, мы вдвоём громко расхохотались.

   «Надеюсь, что его отношение к тебе с каждым заседанием только улучшится!» — только и произнесла моя землячка.

   После чего она меня сопроводила в клетку-отстойник. Адам поинтересовался у меня:

   «Когда у тебя следующее заседание?»

   «В четверг, на следующей неделе. Судья неожиданно изменил день заседаний. Наверное, подслушивал мой рассказ о «Пятнице».» — сообщила я.

   Адам грустно вздохнул и сказал:

   «А мой приговор назначен на вторник. Сегодня наш последний с тобою совместный выезд в суд. Теперь даже неизвестно, когда ещё увидимся.»

   На душе стало очень грустно, мы смотрели с Адамом друг на друга в последний раз. Я вспоминала нашу с ним первую встречу в суде и каждые последующие, когда он постоянно поддерживал и подбадривал меня. Защищал и смешил. Как долго перед другими арестантами и сотрудниками суда мы разыгрывали театральное представление о наших с ним чувствах.

   «Прости меня за всё, Любимка, что не всегда мог тебя спасти в тюрьме! Надеюсь, что у тебя уже очень скоро будет «Оправдательный приговор»!»

   Слёзы сами потекли из моих глаз, я даже не представляла, что в действительности так привыкну к этому арестанту, который постоянно меня сопровождал из СИЗО в суд.

   Наша первая встреча с Адамом в суде, которая состоялась почти девять месяцев назад, была самым ярким воспоминанием для меня. После чего моя жизнь в тюрьме кардинально изменилась: 

   18. Шапито перед судебным заседанием.

   21. Не верь, не бойся, не проси!

   О том, что из-за Адама у меня был конфликт с Дизель, сейчас мне не хотелось вспоминать (глава 2 с 40. Первый круг тюремного чистилища в камере №181. по 50. Куда ведёт дорога из тюремного чистилища?).

---

Пожертвовать на развитие сайта

(Donate to the development of the site):

QIWI: qiwi.com/n/BEF05

           ЮМoney: https://yoomoney.ru/to/4100115451834240

---

  

   Продолжение: 81. Великая сила духа арестантов!

Поделиться ссылкой: