86. День рождения в тюрьме.
Начало: 85. Небо в клеточку, арестант с полосочкой.
Читать: 12. Тюремный торт.
«…с этим надзирателем мы были дружны, если в подобной ситуации можно применить данное слово. Такие люди появляются неожиданно, помогают вам в самый критический момент, а потом исчезают из вашей жизни навсегда. И вы никогда не узнаете, кто они и почему вам помогли, но без них жизнь была бы невыносимой: это как в черную ночь маленькие яркие огоньки, вестники грядущего спасения.» — из воспоминаний арестантки-анархистки А.М. Гарасевой о Новинской тюрьме и «собачнике» на Лубянке.
Когда я возвращалась с утренней прогулки, то на продоле увидела арестантку Полину, с которой вместе сокамерничали в 181 хате. (с 40. Первый круг тюремного чистилища в камере №181. по 49. Возвращение смотрящей Дизель.)
«Мне разрешили тебя дождаться. Как у тебя дела в суде? Я слышала, что у тебя была истерика. Ты занимаешься йогой, релаксом? Дорогая, не сдавайся!» — произнесла Полина через локалку.
Я тяжело вздохнула.
«Начинаются прения. Адвокат ведёт двойную игру.» — грустно произнесла я.
«Ты не забыла, что свою речь по прениям нужно выгнать из тюрьмы?» — быстро тараторила арестантская подруга.
«Всё помню. Прения пока в черновиках.» — вздыхая, ответила я.
«Если хочешь, то я твои прения проверю и откорректирую.» — предложила Полина.
«Нет, Полиночка, спасибо. Я сама всё закончу. Только мне нужен какой-то добрый толчок для скорости.» — отказалась я от помощи арестантки юриста-экстрасенса.
«Ешь побольше сладкого для мозга! И конечно же спорт, йога и самовнушение. Осталось совсем немного! У меня тоже скоро начинаются прения, надеюсь вместе выйдем на свободу.» — посоветовала арестантка.
По таким рекомендациям я и жила последние несколько дней до наступления светлого и радостного события всех людей – дня своего рождения.
Этот незабываемый день настал. И конечно же с сюрпризами.
Сразу после утренней прогулки, открылся карман на брони, и банщик сообщил, что в два часа дня придёт за мною, чтобы вывести в баню. После его ухода, опять открылся карман, и радостный продольный Викторович сообщил мне:
«А Вы знаете, что Вам разрешили иметь в камере котёнка?»
«Какое счастье.» — равнодушно ответила я.
«В соседней камере, у женщин-бсниц, месяц назад кошка родила котят. Они уже открыли глаза. Хотите я принесу Вам всех котят, и Вы выберете себе понравившегося?» — всё также радостно произнёс тюремщик.
«Хорошо, приносите, посмотрю на них.» — спокойно и без энтузиазма ответила я.
Раньше я очень любила животных, в том числе и кошек. Но после некурящей камеры 184, к тюремным кошкам стала относиться недоверчиво.
Спустя несколько минут, продольный открыл бронь и занёс в камеру картонный коробок, в котором лежали три пушистых персиковых комочка. Взяв одного из котят на руки, я грустно подумала:
«Животные, рождённые в человеческом зверинце.»
Викторович со счастливой улыбкой гладил котёнка за ушком.
«Мне тоже этот котёнок больше всех понравился. Через неделю начнут кушать и сможете его себе забрать.» — объявил он.
«Но он такой — кроха! Ему ещё бы месяц с кошкой побыть.» — ответила я.
«Ничего, побудете Вы ему мамой-кошкой.» — отрезал тюремщик.
Я смотрела на довольное лицо Викторовича и не знала, как отказаться от такого «подарка».
Спустя час после того, как меня посетили кошачьи гости, открылся карман и «баландёр» заговорщицки сообщил:
«Принимай подарок на днюху! Бсницы передали, узнали, что тебе очень понравился этот котёнок.»
Баландёр протягивал мне персиковый комочек, который громко мяукал.
«Отнеси его обратно! Он ещё совсем маленький! Мне его нечем кормить!» — испугалась я.
«На обед принесу тебе молока.» — счастливо заявил баландёр и закрыл карман.
Персиковый комочек орал на всю камеру. На мои убаюкивания, улюлюканья, чесания за ушком – реагировал без радости и продолжал громко мяукать. Не зная, что ещё с ним придумать, я положила котёнка в тазик, предварительно застелив махровым полотенцем и накрыла таз сверху футболкой. Тазик подставила поближе к тепло-обогревателю. Сразу в камере наступила тишина. Приподняв уголок футболки, увидела, что котёнок свернулся калачиком и задремал.
Достав из матраса телефон, я позвонила сыночку. После его поздравлений рассказала о новом соседе в камере. Призналась сыну, что не очень рада такому подарку, который своим кошачьим ором расшатывает мои нервы. Сыночек поддержал меня и посоветовал вернуть котёнка кошке.
Поговорив с сыном, я опять заглянула к котёнку. Мне отчего-то показалось, что он спит с довольным выражением.
«Ну ладно, подарочек, погостюешь до отбоя, а там будет видно!» — негромко произнесла я.
Открылась бронь и на пороге появился конвойный из административного корпуса.
«Собирайтесь на следственные действия!» — объявил он.
«Куда?» — испуганно произнесла я.
«В административный корпус!» — ответил конвойный.
«Так, сегодня же по стране сделали выходной.» — недоверчиво сказала я.
«Кому-то и не сидится дома. Пришёл с Вами пообщаться. Мужик какой-то.» — пробурчал тюремщик.
В административный корпус я шла растерянной. А когда увидела визитёра, то настроение окончательно испортилось.
«Добрый день! Я принёс для Вас текст моих прений.» — радостно объявил адвокат.
Зная уже окончательно позицию этого человека, я пробежалась глазами мельком по двум листам.
«Здесь не хватает, как минимум листа из середины.» — недовольно произнесла я.
«Правда? Сейчас поищу.» — довольно заявил адвокат и притворно стал копаться в дипломате.
Я сидела и пристально разглядывала этого неприятного мужчину, который ещё недавно где-то занимал должность обвинителя.
«Наверное, дома забыл. Но, Вы, не волнуйтесь. Завтра в суде я зачитаю все страницы!» — объявил адвокат, смотря на меня с иронией.
«А я и не волнуюсь. Эти два листа я возьму с собою в камеру, чтобы внимательнее прочитать.» — спокойно ответила я, зная, что завтра этому адвокату буду делать отвод.
«Конечно, забирайте. Я наслышан, что в СИЗО всегда проблема с туалетной бумагой.» — сказал адвокат, пристально всматриваясь в моё лицо.
Я очень громко и звонко захохотала.
«Удивили. Даже и не предполагала, что у Вас есть чувство юмора.» — произнесла я голосом «настоящей блондинки».
В моих глазах, как ни пытался адвокат, но не смог ничего прочитать. Потому что, «включаешь блондинку» и всё, что на лице, что в глазах – глупая пустота.
В глазах же адвоката я читала: «Я тебя вижу насквозь, сука!»
«Всё же оставлю себе котёнка. Назову его Персиком. Будет меня умырлыкивать после встреч с такими мерзавцами.» — подумала в этот момент я. И весело, непринуждённо сказала адвокату:
«Я уверена на сто процентов, что, только благодаря Вашим прениям, уже очень скоро буду на свободе!»
Адвокат растерянно всматривался в мой счастливый, радостный и «открытый» взгляд. Но, как он не старался, ничего в моих глазах не смог обнаружить. Пожав плечами, посмотрел на меня как-то печально, в его глазах читалось «ходатайство о направлении меня в психушку».
«Будем надеяться на лучшее.» — разочарованно произнёс адвокат и посмотрел на меня сочувствующим взглядом, каким смотрят на калек.
Я с блаженной улыбкой на лице, попрощалась с адвокатом. И всю обратную дорогу до камеры размышляла о ходатайстве в психоневрологию для заключённых.
«Интересный вариант. Структура эта находилась в городе, где я училась. Возможно даже, что кто-то из моих бывших сокурсников в этой пенитенциарной психоневрологии трудится. Я могла бы какое-то время там отдохнуть, коллеги бы меня уж точно «не залечили». А так, можно было бы получить справку о расстройстве здоровья из-за судебных следствий. Заявить отвод всем судам этого города, а дело было бы передано по месту нахождения психоневрологии.» — думала я.
Забавно, да? Мечтать и размышлять в свой день рождения о поездке и отдыхе в психушку.
Когда мы поднялись на этаж моей камеры, то меня встречали радостные Василиса и капитан Добрев. Оба улыбались улыбками шакалов.
«А мы Вас уже заждались!» — объявил капитан Добрев.
«Пойдёмте и осмотрим Вашу камеру. Добровольно не хотите сдать запрещённые предметы?» — ласково поинтересовалась надзирательница Василиса.
Я молчала. Когда мы втроём зашли в камеру, то Василиса и Добрев уселись на мою шконку и ехидно смотрели на меня.
За их спинами, в матрасе, в районе подушки, лежал мобильный телефон. Я смотрела на них равнодушно. Из тазика послышался кошачий писк. Оба тюремщика отреагировали на этот звук, как хищники на добычу.
«Запретный предмет сам себя обнаружил! Кто Вам принёс этого котёнка? Вам начальник СИЗО дал письменное разрешение на содержание животных в камере? Вы же помните, что расписывались под ПВР – правилами внутреннего распорядка, а также о наказаниях за нарушения этих правил? Надеюсь, Вы сейчас вспомните, что за такое нарушение Вам может грозить перевод в карцер?» — недовольно и яростно отчитывала меня тюремщица.
На этих двоих «клоунов» я смотрела равнодушно и не произнесла не единого слова.
«Василиса, ну перестань! Давай ограничимся сегодня только замечанием. Ведь у заключённой сегодня праздник, не будем ей портить настроение. Кстати, а с кем Вы сейчас встречались и по какому вопросу?» — добросердечно сказал капитан Добрев.
«Я встречалась с адвокатом. Он принёс мне документы на завтрашний суд.» — спокойно ответила я, наблюдая, как у обоих тюремщиков появилось удивление на лицах.
«А кто ему подписал разрешение на встречу, если сегодня начальник на выходном?» — настаивал тюремщик Добрев.
«Мы об этом с ним не говорили. Позвоните и спросите у начальника, когда и при каких обстоятельствах он встречался с моим адвокатом.» — интригующим тоном заявила я.
От моей реплики у Василисы испортилось настроение. Она с ненавистью схватила котёнка за шкурку и вышла с ним из моей камеры. Котёнок так громко мяукал на весь этаж тюрьмы, что даже я понимала, он плакал от боли, а не от страха.
«Впредь, согласовывайте сначала с начальником вопросы о нахождении животных в камере!» — простым тоном произнёс Добрев.
Засовы на бронированной двери закрылись. А я горько расплакалась, глядя на пустой тазик, где ещё недавно спал маленький и беззащитный рыжий комочек, похожий на персик.
Раздавая обед-баланду, продольный Викторович и баландёр смотрели на меня грустно и с сочувствием.
«Василиса приказала кошку с котятами выгнать за тюрьму. Бабы-бсницы рыдают, объявили голодовку. Кстати, баланда сейчас нормальная, ешь спокойно.» — негромко сообщил баландёр.
Аппетита не было. Прочитав текст адвоката, окончательно закручинилась. Если добавить недостающий лист, можно спокойно утверждать, что мы с адвокатом раскаиваемся в совершённом мною преступлении.
Пришёл банщик. Голове сейчас, как никогда требовалась прогулка в баню. Положив в пакет пачку томатного сока, три одноразовых стакана, пачку сигарет, рассыпной чай, сверху прикрыла полотенцем и отправилась в баню.
В раздевалке бани на скамье сидел земляк-тюремщик.
«Купаться будешь?» — шёпотом спросил меня Дима.
«Нет. Будем отмечать мой день рождения томатным соком!» — тихо объявила я.
«Будешь коньяк? У меня здесь стоит заначка.» — негромко предложил земляк.
«Нет, спасибо. Я с такими крепкими напитками не дружу. Обойдёмся соком.» — ответила я и разлила по стаканам сок.
Постучала в окошко на внутренней двери в топке банщика, вручила ему стакан с соком, сигареты и заварку.
«Выпьете чифиру с баландёром за моё здоровье.» — негромко сказала я.
Под шум воды в душевой мы отмечали моё день рождения.
«Дима, давай, рассказывай. О чём ты хотел меня предупредить? Какие неприятности могли грозить моему сыну после судебного заседания?» — потребовала я ответа от земляка.
Тюремщик удивлённо округлил глаза и непонимающе посмотрел на меня.
В этот момент я узнала, какое это ощущение, когда «засосало под ложечкой».
«Ты через кого-нибудь из «козлов» передавал мне сообщение?» — напряжённым голосом спросила я.
«Нет. Никому и ничего!» — удивлённо ответил земляк.
После того, как я пересказала мой разговор с «козлятником» на вокзале тюрьмы, Дима загрустил.
«Мы с тобою тогда поговорили, а кодовое слово так и не придумали! Но теперь, поздно уже придумывать! Кто-то спалил нас и воспользовался ситуацией в свою пользу!» — огорчённо произнёс земляк.
«Возможно, это был и не враг мне! В глазах следователя я прочитала угрозу, когда мы с ним пересеклись в коридоре суда. Он тогда выходил из кабинета судьи. Думаю, они в сговоре. Потому что, судья, в прошлое заседание, в присутствии этого следователя, был как-никогда агрессивен и еле сдерживал свою ненависть ко мне. Завтра у меня будет очень сложный день в суде. Поддержка Оли или Паши мне бы завтра не помешала.» — размышляла я.
Перед ужином-баландой на смену заступила весёлая продольная Аллочка. Вручила мне белый пористый шоколад и пожелала всего хорошего, чего всегда желают на свободе именинникам.
А вот, когда раздавали баланду, то лица баландёра и Аллочки меня шокировали. Глаза у обоих были красными и заплаканными.
«Что случилось?» — спросила я у Аллы.
Её глаза наполнились слёзами, она махнула рукою и еле сдерживаясь, произнесла:
«Ночью поболтаем!»
После чего отошла от моей камеры, видимо, чтобы гуфсиновская видеокамера на продоле не зарегистрировала этот момент.
«Василиса только что потопила котят. Выстроила две смены дежурных после пересменки, меня и банщика. Ты можешь себе представить? Она сама лично бултыхнула каждого котёнка в ведро с водой. Потом накрыла ведро крышкой, сверху поставила ногу и спокойно смотрела на реакцию у каждого из нас. А Добрев снимал всё это на мобильный регистратор!» — надрывным голосом сообщил баландёр.
Пожертвовать на развитие сайта
(Donate to the development of the site):
QIWI: qiwi.com/n/BEF05
ЮМoney: https://yoomoney.ru/to/4100115451834240
Продолжение: 87. Сюрприз для адвоката
Фото Барниковых.
очень грустный пост