63. Тюремный серпентарий.

   Начало: 61. Живучая, как кошка.; 62. Состав камеры №179.

   «Раненная арестантка, подъём! Пойдём обедать, тебе силы нужны, чтобы восстановиться!» — весело разбудила меня одна из сокамерниц-убийц.

   Открыв глаза, я стала осматривать новое моё жилище – арестантскую квартиру. В камере был сделан свежий ремонт, стены выкрашены в нежно-голубой цвет. На полу новый линолеум. Четыре одноярусных шконки, между ними тумбочки. С правой стороны от входа, параллельно стене – стол-общак с двумя скамейками. На стене два навесных шкафа. По левой стороне от входа, отделён санузел с раковиной. Над входом под потолком висела видеокамера, но красная лампочка на ней не светилась.

   «Шэр, помоги новенькой подняться!» — приказала убийца-голубоглазка.

   «Я сама.» — ответила я, и со стонами еле поднялась.

   Сев на шконке, я пыталась сфокусировать свой взгляд, перед глазами всё плыло.

   «Ого. У тебя лицо полностью синим стало. У меня есть мазь «Нурофен» и «Троксевазин», ты намажься ими, быстрее отёк и синева рассосётся.» — предложила убийца «Шэр» и поднесла мне мази.

   «Танюша или «Шэр», вы ей сами лицо помажьте. Не надо, чтобы она себя видела такой в зеркале, а то у неё опять истерика будет.» — сказала убийца-голубоглазка Даша.

   «Да и правда, у тебя сейчас и так болевой шок. Не хватало, чтобы и психологическая травма добавилась. Ты потерпи, не смотри пару дней в зеркало.» — предложила Таня-мужеубийца.

   «Наверное Вы правы. Не буду смотреться в зеркало.» — согласилась я с сокамерницами.

   «Шэр» смешала две мази в пустом одноразовом стакане и аккуратно ватной палочкой помазала мне всё лицо.

   «Девочки, мойте руки и садитесь за стол. Я уже хлеб дорезаю.» — сказала убийца Даша.

   Я посмотрела в её сторону и внутри всё похолодело: Даша резала хлеб настоящим ножом. Ещё на свободе я читала в интернет-новостях, как несколько лет назад банду Даши и её саму, взяли по горячим следам, когда они убили всю семью одного полицейского, даже малолетних детей не пожалели.

   Конечно, на своём примере, я понимала, что следователи могли сфабриковать против них дело. Но из их банды дали признательные показания два человека, хотя один из них умер по неизвестной причине. Но вторым свидетелем была сестра Даши.

   Поэтому, для меня было очень страшно увидеть, в руках этой убийцы, нож.

   «А вам продольные свободно выдают нож?» — стараясь скрыть свой страх в голосе, спросила я.

   «Ага, смотри-ка! Нет, они нам не дают нож. Мы его у козлятников купили! Пользуемся аккуратно, чтобы мусора в глазок и по камере не увидели.» — весело ответила «Шэр».

   Я была удивлена. «Значит видеокамера не записывает звук.» — подумала я про себя.

   Размышляя об этом, я подошла к раковине, чтобы помыть руки и увидела в этот момент своё отражение в зеркале.

   «Ааааа…» — закричало моё уродливое отражение, а я, зарыдав, закрыла лицо руками.

   «Господи, надо снять это зеркало! Успокойся, всё заживёт.» — стали успокаивать меня, подошедшие арестантки-убийцы.

   В этот момент открылась бронь.

   «Что тут у вас?» — грозно прокричала надзирательница Ольга Васильевна.

   «Да, вот, у неё истерика. Увидела себя в зеркало. Может ей нужны какие-нибудь успокаивающие?» — сказала Даша-убийца.

   «А ну, покажись!» — Ольга Васильевна силой убрала руки от моего лица. — «Кошмар! Сейчас опять пригоню сюда этого врача. Он тебе на тумбочку обезболивающие таблетки положил, пока ты спала.»

   Я развернулась от них и рыдая подошла к шконке и легла на неё, отвернувшись к стенке.

   «Она ещё ничего не ела.» — пожаловалась Даша надзирательнице.

   «Не приставайте к ней. Пусть в себя приходит.» — грубо приказала надзирательница и вышла.

   Через время пришёл врач и принёс мне две таблетки «Феназепама»:

   «Сегодня поспите, а завтра тогда уже сделаем рентген рёбер.» — сочувственно сказал он.

   После этих таблеток я уснула до следующего дня и меня никто не тревожил.

   «Проснулась? Пойдём кушать. А то, ты никогда не выздоровеешь!» — заботливо сказала Даша-убийца.

   Я с трудом встала со шконки, боль была ужасной.

   «Мы всю ночь не спали, боялись, чтобы ты не умерла или чего-нибудь с собою не сделала.» — сказала Таня.

   «Ты всю ночь кричала и стонала от боли. Мне тебя так жалко было. Я плакала, потому что представляла, что также мой брат здесь в СИЗО умирал после пыток.» — сказала Даша и расплакалась.

   «Её брата здесь не только избивали, но и насиловали, чтобы он признался во всех преступлениях, которые они совершили.» — негромко сказала мне «Шэр».

   У меня по спине побежали мурашки, и я вспомнила, как следователь, ещё до возбуждения уголовного дела, показал мне и моей адвокатессе, фотографию изнасилованной голой женщины. Тогда он мне сказал: «Вам лучше забрать своё заявление о рейдерском захвате. Или я на Вас заведу уголовное дело, а в тюрьме с Вами сделают тоже, что на этой фотографии.»

   Аппетита не было никакого, но я через силу съела гречневую кашу и выпила кофе. Весь день мы молча лежали по своим шконкам и размышляли каждый о своём. Вечером пришла работница тюремной канцелярии и подозвала меня к «карману брони»:

   «Вчера Вас не могли разбудить, а Вам привезли документ из суда. Возьмите и распишитесь за них.»

   Я взяла в руки постановление и с удивлением на него посмотрела. Это было старое решение судьи. Это же постановление, мне уже однажды пытались вручить, когда я не выехала в суд из камеры 181. (44. Четвёртый круг чистилища или вымороченное признательное показание.)

   «Я не буду расписываться ни за какой документ! Можете мне даже не приносить их! Я даже к брони не подойду!» — заявила я удивлённой сотруднице канцелярии.

   Я вернулась на свою шконку и отвернулась к стене. После этого прибегали ещё какие-то сотрудники тюрьмы, но я, накрыв лицо полотенцем, игнорировала всех.

   Спустя какое-то время, за окнами раздались крики:

   «С дорогами полный расход!»

   И где-то через пол часа, вернулась со свидания с родственниками Даша-убийца.

   «Девочки, что творится в тюрьме! Везде толпы людей в масках-ниндзя. Чужие люди с собаками. Наши мусора перепуганные бегают. Говорят фсбэшники обыски в тюрьме проводят. Нас даже раньше времени со свидания выдернули!» — делилась новостями Даша.

   «Нам-то чего волноваться? К нам опять не зайдут в камеру, боятся нас-убийц! Только через глазок на нас смотрят и спрашивают, всё ли у нас в порядке.» — возмущённо ответила «Шэр».

   «Эх, плохо, что Василиса увольняется. Она бы нам вернула мой телевизор, который на днях отобрал Редькин, заявив, что нам телевизор не положен. Единственная, кто адекватная из тюремщиков была – это Василиса.» — вздохнув, заявила Даша.

   Я посмотрела на эту убийцу, уже другими глазами. Так же, я заметила, как скривились на её заявление остальные две убийцы.

   «А я, терпеть Василису не могу! Вся притворная, до кончиков ногтей!» — объявила «Шэр».

   «Только не устраивайте по этому поводу, опять скандал! Оставайтесь каждая при своём мнении!» — заявила Таня-убийца, по-очереди посмотрев на Дашу и «Шэр».

   В этот момент на этаже послышался лай собак и голоса людей.

   «Ходят по камерам.» — негромко сказала Даша, которая прильнула ухом к брони.

   К ней присоединились «Шэр» и Таня.

   «К нам приближаются! Садимся все за стол. А ты, лежи и не вставай со шконки!» — распорядилась Даша.

   Я и так не собиралась вставать. Через несколько минут собака лаяла под нашей бронью.

   «Заглядывают в глазок, боятся нас!» — захихикала Даша.

   Неожиданно бронь загрохотала и в камеру ввалилась большая группа людей, вместе с собакой, которая почему-то облаяла только меня.

   «Кто с Вами это сделал?» — грубо спросил меня какой-то мужчина в прокурорской форме.

   Слёзы полились из моих глаз, и я отвернула лицо к стенке.

   «Нам её такую привели вчера из другой камеры!» — заявила Даша-убийца.

   «Это правда?» — строго спросил этот мужчина у меня.

   Я молча кивнула головою.

   «Я вижу, что Вы в тяжелом состоянии. На днях я зайду Вас ещё раз проведать.» — грозно объявил он.

   После этого вся процессия вышла из нашей камеры.

   «Это был надзорный прокурор. Он всегда приезжает в тюрьму, когда моя мама на сайте прокуратуры оставляет жалобы. Он меня уже несколько раз вызывал на приём, в корпус, где проводят следственные действия. Ты его не бойся, расскажи ему всю правду, что с тобою те мрази сделали. Он всем помогает.» — негромко сказала Даша.

   «Не думаю, что он мне поможет. Его же коллеги против меня сфабриковали уголовное дело!» — иронично сказала я.

   Спустя час к нам в камеру зашёл запыхавшийся тюремный врач.

   «Я Вам принёс обезболки, кровоостанавливающие, бадягу от синяков и успокаивающие. Какие Вам ещё лекарства нужны, скажите, и я Вам их достану. Вы сейчас можете идти делать рентген?» — участливо поинтересовался он.

   Я отрицательно покачала головою и отвернулась к стенке. Идти по всей тюрьме с таким изуродованным лицом, чтобы все на меня глазели, я не хотела.

   «Ну, хорошо, как только будете себя лучше чувствовать, то Вы передайте через продольного. Я сам за Вами приду и отведу на рентген. Завтра утром зайду проведать и занесу таблеток.» — дружелюбно сказал врач.

   Как только за ним закрылась бронь, Даша сказала:

   «Вот видишь, это надзорный прокурор ему разгону дал!»

   Сразу же открылась бронь и в камеру опять зашёл врач.

   «Я Вам привёл психолога. Она поможет Вам снять душевные раны!» — радостно заявил тюремный доктор.

   Я посмотрела на психолога, которая уже однажды пыталась меня тестировать. (54. Новые сокамерницы — вичёвые наркоманки.) Она смотрела на меня с презрением и брезгливостью.

   «Думаете, я захочу этой женщине, которая смотрит на моё лицо с отвращением, открыть свою душу? Идите оба к чёрту!» — прокричала я, как раз в тот момент, когда за их спинами показался надзорный проверяющий.

   Отвернувшись к стенке, я начала громко и театрально с истерикой рыдать. Я слышала, как эта психологиня оправдывалась перед прокурором, заверяя его, что мне показалась её брезгливость.

   «Давайте выйдем из камеры!» — приказал проверяющий.

   Я ещё какое-то время поистерила для видимости, выпила таблетки, которые принёс врач. В это время подошла ко мне «Шэр» с мазями и помазала всё моё лицо.

   «Поспи немного. Эти визитёры даже меня утомили. Представляю, как тебе тяжело.» — посоветовала «Шэр».

   Я проснулась от пронизывающей боли.

   «Ты так кричишь во сне. Тебя мучают кошмары или болит?» — спросила меня Даша.

   «Всё болит.» — ответила я.

   «Мы тебе оставили ужин. Вставай, покушай. Сегодня, из-за проверяющего, даже нормальную еду приготовили. Давали картофельное рагу с варенным салом.» — сказала Таня и достав мою тарелку, положила в нею еду.

   Ужин и в правду был вкусным, но я ела без аппетита.

   Ко мне подсели трое убийц и по-очереди рассказали новости:

   «Баландёр рассказал, что у одного из замов нашли в кабинете коробку с наркотой. А ещё сказал, что, когда кормил хату №184, то видел, как у них в камере всё было перевёрнуто. Через ту камеру мусора продавали наркотики в другие женские камеры. Некоторых баб из той хаты вывезли в лагерь, потому что они незаконно здесь находились. Редькина перевели с нашего корпуса и пока вместо него тюремщик с мужского.»

   «Это всё, благодаря надзорному прокурору! Если бы он здесь не появился, то так бы всё и было! А не из-за какого-то «Крота», который, якобы, скрывается среди арестантов, как утверждает баландёр.» — заявила Даша.

   «Лизка из камеры 184, здесь незаконно уже несколько месяцев находилась. Почему же этот надзорный раньше её не вывез?» — яростно спросила я.

   «Потому что она сидела тихо и не заметно. И если бы не драка с тобою, то может никогда бы этого не открылось.» — недовольно ответила мне Даша.

   «Тихо? Да она со своими мразями, до этого, двух арестанток «отработала» по заказу! Они этого не скрывали и на всю хату об этом рассказывали! Одна из тех жертв, парализованная осталась, потому что при падении с верхней шконки сломала позвоночник! Где же был тогда такой чудесный прокурор?» — спросила я убийцу.

   «Значит, у тех женщин не было таких крутых покровителей, как у тебя! Баландёр говорит, что мужской корпус, после происшествия, не ставит дороги на женский. Бабы между своими камерами кое-как поставили дороги. Ещё баландёр говорит, что кто-то даже в лагеря передал о произошедшей драке и готовятся забастовки. Это правда, что твой муж – Положенец за нашей тюрьмой?» — заявила Даша-убийца.

   «Про Положенца — не правда. Это сплетни.» — недовольно ответила я.

   «Сколько людей уже убили в СИЗО, но такого кипиша не было в тюрьме за то время, что я здесь. Кто-то очень влиятельный за тобою стоит, почему же они не хотят тебя вытащить из тюрьмы?» — спросила Даша-убийца.

   «Возможно и хотят вытащить, да не получается!» — грустно ответила я.

   Продолжение: 64. Важный работник в тюрьме.

Поделиться ссылкой: