28. Зэчки-провокаторы.

   Начало читайте: Новые соседки в хате.

   После того, как умирающую наркоманку вывезли в больницу, мы начали ближе знакомиться с новенькими арестантками.

   Новенькая сокамерница Оля рассказала, что она и несколько её подельников грабили ювелирные магазины и кредитные организации, которые выдавали «быстрозаймы». Они мечтали создать организацию «Валькирия», чтобы грабить «беспредельщиков в погонах».

   «Надо было вам банду назвать не Валькирия, а «Мусородав»! Стали бы известнее, чем банда Амазонок.» — сказала Наташа-армянка и мы все рассмеялись.

   «А я — невестка очень известного человека в России. Муж умер давно, но его брат, моей семье и детям всегда помогает. Моих детей он устроил работать в суды. Поэтому, женщины, я очень скоро буду на воле, сразу после апелляционного суда.» — утвердительно сообщила Зарима.

   В этот раз уже и я вместе с остальными сокамерницами, сочувственно посмотрела на Зариму.

   «Странно, что её завели в нашу камеру! С такими родственниками, она должна находиться в камере для «БСников».» — шепнула мне на ухо армянка.

   Позже, Зарима подсела ко мне на шконку и негромко назвала мне свою фамилию. Я была в шоке. Да, её родственник был очень известен на всю страну.

   «Зарима, а ты можешь мне прояснить твоё знакомство с Адамом?» — негромко спросила я её.

   «Мой гражданский муж очень давно дружен с Адамом. Но он сейчас в зоне. Меня «хлопнули со взяткой», когда я передавала деньги за досрочное освобождение мужа.» — разъяснила она мне.

   Я на неё смотрела всё с большим удивлением. Она подождала некоторое время, надеясь услышать от меня каких-то вопросов, но не дождавшись, продолжила:

   «Муж с Адамом и сейчас на связи, поэтому как-только он узнает, что я здесь, то арестанты должны мне помочь в любых вопросах, пока меня не освободят.»

   Я только покивала головою и пожала плечами.

   После обеда к нам завели ещё двоих новеньких. Девчонкам было по двадцать пять лет. Галя и Валя — обе наркоманки. Вечером привели ещё одну наркоманку — сорокалетняя Анна. Все три наркоманки сначала искупались, потом приодевшись в наши вещи (своих у них с собою не было), яростно набросились на тюремную «баланду».

   «Солевые. Их всегда после «соли» на жор пробивает. А за дозу соли, готовы продать даже своего ребенка.» — негромко сказала мне Наташа-воровка.

   Теперь я смотрела на них с презрением.

   Нас стало десять человек на девять шконок. Валя расположилась по соседству с Машей-хохлушкой, а Анна и Галя на одной верхней шконке около Наташи-наркоманки.

   В этот день после отбоя на моё имя «прилетела полётка».

   «Тебе «стрём» с котла прилетел!» — негромко произнесла, подошедшая Маша.

   Аккуратно развернув упакованную коробку, я обнаружила там кнопочный телефон-фонарик «Нокиа». С ним была малява: «Девчонки, телефон на один час! Быстро созвонитесь с родными и отправьте его обратно!»

   Я негромко созвала всех на свою шконку и предложила каждой позвонить родным, заранее всех предупредив о максимальном времени звонка. Первой отзванивалась я.

   Наконец-таки, услышала взволнованный голос своего сыночка. Поделившись своими новостями, я передала полётку следующей сокамернице.

   Только в тюрьме понимаешь ценность общения с родным человеком.

   Как-только мы все поговорили, то Маша отправила «полётку» на котел.

   Я уже начала дремать, как Маша опять меня негромко окликнула и сказала, что мне опять прилетел «стрём».

   В этот раз коробка была большая. Развернув её, я обнаружила смартфон «Нокиа» и маляву с цифрами телефона, которые я неделю назад выучила наизусть.

   Набрав цифры, я услышала приятный мужской голос с армянским акцентом:

   «Дорогая моя луноликая обманщица, ты мне не послала воздушный поцелуй! Разве мой сюрприз не был для тебя приятен?»

   «Доброй ночи, Адам! Сюрприз был очень приятен, и шашлык был даже тёплым. Но я же не знаю в какой ты камере живёшь, где находятся твои окна?» — произнесла я со счастливой улыбкой на лице.

   «Подойди сейчас к вашему открытому окну. Телефон не убирай от уха. Теперь посмотри вправо на предпоследнем этаже, видишь окно светиться бордовым цветом, а в окне стою я и разговариваю с тобою по телефону!» — сказал Адам.

   Увидев Адама в бордовом окне, я послала ему воздушный поцелуй.

   «Теперь можно и помирать!» — рассмеялся он мне в трубку.

   Несколько минут поговорив о всякой ерунде, Адам произнес:

   «По возможности буду каждую ночь присылать тебе телефон, чтобы ты разговаривала со мною и со своим сыном. Ещё прошу тебя, чтобы ты давала этот телефон и Зариме. Её муж очень просит за неё, чтобы она ни в чем не нуждалась. Я к ней и её поступку отношусь с уважением. Как только закончишь сегодня разговаривать с сыном, отдай ей телефон — пусть поговорит с мужем. Но смотрите, чтобы до «расхода» телефон отправили обратно мне.»

   Закончив разговор с Адамом, я не стала звонить сыночку, потому что уже была глубокая ночь. Разбудив Зариму, я пригласила её к себе на шконку. Пересказав наставление Адама, я вручила ей телефон и предложила поговорить с мужем. Она расплакалась и обняла меня от благодарности.

   Целый час Зарима разговаривала со своим мужем на моей шконке. Кроме Заримы не спали ещё трое: я, Наташа-воровка и Маша-хохлушка. Маша отвечала за дорогу, а нам с Наташей мешала спать болтающая Зарима. Чтобы как-то убить время, Маша предложила поиграть в нарды, но проиграла партию как мне, так и Наташке.

   Когда Зарима закончила разговор, мне уже спать не хотелось. Поэтому я открыла УПК и пролистывая выученные наизусть статьи, попивала кофе. Ко мне за стол подсела Маша и попросила помочь ей по её делу, чем меня очень удивила. На моё согласие, она принесла свои документы, банку кофе, шоколадку и пачку «Парламента»:

   «Аванс!» — улыбаясь произнесла она.

   Мне было очень интересно почитать её «делюгу», поэтому я сразу же окунулась в чтение документов. Маша радостно бегала греть воду для кофе, отвечала на мои вопросы, когда мне что-то было неясно. Попутно я набрасывала план для необходимых ходатайств и объясняла ей для чего они были нужны.

   На утренней проверке две Наташи смотрели на меня косо и в их взгляде читалось: «Предательница.»

   Неделя с новенькими сокамерницами пролетела для меня незаметно. Днём я помогала по суду Маше-хохлушке и Наташе-наркоманке, а также готовилась к своему заседанию. У остальных сокамерниц вопросов по «делюгам» не было. Ночью на меня прилетало сразу два «стрёма»: «полётку»-фонарик я отдавала сокамерницам, а по смартфону разговаривала с сыночком и Адамом.

   Когда все в камере начали относиться ко мне, как старшей по «хате», конечно кроме Маши, неожиданно в хате грянул скандал. Да не один, а несколько в течение двух дней.

   Это случилось за два дня до выезда меня на судебное заседание.

   С утра скандал произошел между Машей-хохлушкой и Наташей-армянкой. Наташу не устроило, как Маша вымыла полы, и она, громко крича, потребовала, чтобы хохлушка их перемыла. Безобидное замечание переросло в громкий скандал.

   Услышав крики, в камеру ворвались надзиратели, среди которых была и «Василиса».

   Не добившись ни от кого из нас, кто был зачинщиком и причины скандала, нам устроили в хате «шмон». Затем каждую из нас вывели на «беседу» к надзирательнице.

   Не знаю, о чём был разговор «Василисы» с другими сокамерницами, мой был таким:

   «Мне рассказали о Вашем заявлении среди арестантов, что наркоманов нельзя сажать в тюрьму, что их надо лечить. Это так?» — неожиданно спросила меня «Василиса».

   «Да, это моё мнение! Наркомания – это не преступление, а болезнь! Во многих странах наркоманам помогают добровольно излечиться от этой болезни! А в нашей стране сажают из-за того, что они больны!» — заявила я.

   «И Вы считаете, что эти люди хотят лечиться?» — усмехнувшись, спросила «Василиса».

   «Родители не спрашивают у маленьких больных детей разрешения, чтобы вылечить их от тяжелой болезни!» — ответила я.

   На мой ответ «Василиса» скривилась и неприятным тоном сказала:

   «Многие ошибаются, веря в излечение наркоманов!»

   Вот такая короткая беседа произошла между мною и надзирательницей.

   Новеньких наркоманок как будто подменили после разговора с «Василисой». Они нагло себя вели в камере, цеплялись к Наташе-армянке и провоцировали её на скандал.

   Вечером начала неадекватно себя вести и Зарима. На пустом месте между Заримой и Наташей-воровкой произошёл скандал за общий кипятильник. У меня было неспокойно на душе, причину этому не могла объяснить.

   Как только поставили «дороги», с котла прилетела записка, что «полётка» будет только на следующий день. Поэтому, когда прилетел смартфон от Адама, я предложила сокамерницам сделать быстрые звонки всем в хате. Однако, это не понравилось Зариме, о чём она мне и заявила в претензиальной форме.

   По принятому мною решению, она получила телефон только, когда мы все в камере поговорили с родными. Проговорив пять минут, она передала телефон мне, чтобы я объяснилась с Адамом. Он был недоволен, так как ему перезвонил муж Заримы с претензиями, что их ограничили в разговоре. Выслушав мои объяснения, он пообещал, что если Зарима продолжит так себя вести, то её переведут в другую камеру. Что именно он сказал ей по телефону, я не знаю, но по её виду можно было сказать, что у меня появился злейший враг.

   Следующий день также был напряжен. Весь день происходили стычки между Наташей-армянкой и новенькими наркоманками, а также между Наташей-воровкой и Заримой.

   Машу-хохлушку на весь день забрали на следственные действия. Вернулась она оттуда радостная и о чём-то пошепталась с Наташей-наркоманкой. А через время ей принесли передачку, как и в прошлый раз продукты были целыми и в упаковках.

   Ещё до отбоя Маша-хохлушка и Наташа-наркоманка уже вели себя неадекватно, нам всем было понятно, что они приняли наркотики.

   Впятером мы смотрели на них с презрением, а трое новеньких наркоманок суетились вокруг «обдолбанной» Маши и не знали, как ей угодить.

   Ночью, когда прилетел от Адама смартфон, на соседнюю шконку к Наташе-воровке подсела Галя-наркоманка. Мешая мне разговаривать по телефону, она начала очень громко предъявлять претензии сокамернице. На моё замечание, чтобы Галя вела себя тихо, она ответила матом и как мне показалось, замахнулась, чтобы выбить телефон.

   Я машинально выставила ногу, и она театрально отлетела от меня, упав на пол. 

   Галя визжала на всю камеру:

   «Она сломала мне нос!»

   Началась суета и паника. Наташа-воровка, видя моё замешательство, выхватила из моих рук телефон и быстро отправила его «по дороге» Адаму.

   Я, немного придя в себя, написала записку-маляву Адаму: «Я нечаянно сломала нос сокамернице.»

   Только Наташа-воровка успела отправить маляву и спрятать «дорогу», как распахнулась дверь и вбежали надзиратели.

   «Она сама ударилась носом. Мы все это видели. Девочки, подтвердите!» — сказала Зарима и все ей покивали в ответ.

   «Я эту наркоманку ещё по воле знаю! Она — брехливая проститутка, спит и с мужиками, и с бабами!» — неожиданно для всех заявила Валя-наркоманка.

   «Ах, ты ж, сука!» — крикнула Галя и со злостью накинулась с кулаками на Валю.

   Злые надзиратели вывели обеих наркоманок из камеры со словами:

   «До утра отдохнёте в «раколовке»!»

   Я поблагодарила сокамерниц за то, что они не выдали меня. А Наташа-воровка сказала мне:

   «Это была заказная подстава. Такое я не раз уже видела. И самое главное: я отлично видела, что ты попала ногою ей в живот, но не в лицо.»

   «А зачем она тогда соврала?» — удивлённо спросила я.

   «Я же тебе объясняю, заказали тебя подставить! Чтобы отправить в карцер. Ты разве не заметила, как они начали себя вести после «беседы»?» — негромко сказала Наташа-воровка.

   От услышанного я была в шоке. Ложась спать, молила Бога, чтобы после завтрашнего заседания я уже вышла на свободу.

---

Пожертвовать на развитие сайта

(Donate to the development of the site):

QIWI: qiwi.com/n/BEF05

           ЮМoney: https://yoomoney.ru/to/4100115451834240

---

   Продолжение: Спаситель в карцере, а я в суде.

Поделиться ссылкой: