82. Тайник в тюрьме.

   Начало: 81. Великая сила духа арестантов!

   Сегодня впервые я решилась оставить «фонарик» у себя в камере. Многие арестантки «хранят» свои телефоны в камере.

   Когда я сообщила о своём решении Адаму, он принялся мне объяснять, как правильно «торпедироваться», отчего я чуть не сгорела от стыда.

   О том, что ему известны «тайники для запретки», я узнала ещё от сокамерниц в хате 181. (44. Четвёртый круг чистилища или вымороченное признательное показание.)

   «Нет, Адам, мне такой вариант не подходит. Я буду «фонарик закапывать»!» — отрезала я резко обучения Адама.

   «Только с «мозгами» телефон не закапывай! Их сейчас трудно достать.» — посоветовал Адам.

   Итак, было решено: с сегодняшнего дня мой фонарик будет постоянно со мною рядом. Изучив «тайники хаты», я решила, что пока буду прятать в матрас (читать: Куда прячут телефоны в СИЗО). Симку — «мозги», как и раньше, я обмотала фольгой и спрятала в пачку с сигаретами.

   До обеда не находила себе места, испытывала волнение и беспокойство, также не покидало предчувствие неприятностей.

   «Неприятности нарисовались» сразу после раздачи обеденной баланды.

   В камеру зашла Василиса и капитан Добрев. Ещё недавно эта парочка конфликтовала из-за должности начальника по женскому корпусу, сейчас же по их виду можно было бы сказать, что они закадычные друзья. Во всяком случае, в мою камеру они зашли весело между собою щебеча.

   «Это не обыск, а плановый осмотр камеры. Добровольно не хотите выдать запретные предметы?» — радостно и счастливо объявил капитан Добрев, изучая на полке пачки с сигаретами.

   Василиса сложила пополам матрас и вытащила из-под шконки все мои пакеты с вещами и одеждой. Там же, под пакетами в полу, был один из тайников, куда я изначально хотела спрятать телефон, но под утро передумала.

   Сдерживая беспокойство и нервную дрожь в руках, я строгим голосом объявила:

   «Кроме разрешённых начальником тюрьмы запретов, других у меня нет!»

   Василиса, как раз в этот момент, поднимала кусок линолеума над тайником. Но там её ждало разочарование. Тогда она развернула матрас и выложила из пакетов все мои вещи, которые тщательно прощупывала, особенно в местах швов.

   «Всё в порядке. Запретов нет.» — отчиталась Василиса перед Добревым.

   «А почему у Вас столько сигарет? Вы же, вроде бы, не курите?» — спросил капитан, рассматривая пачку армянских сигарет «Арарат».

   «Коллекционирую. А когда доводят в суде до нервных переживаний, то могу и выкурить сигарету.» — нервничала я.

   «А вот эти сигареты, мне кажутся контрабандой. Армянские и без акцизной марки! Откуда они у Вас?» — строго выпытывал капитан.

   Я тянула с ответом, придумывая, что ответить. Беспокойство и страх нарастали.

   «Уже даже и не вспомню, откуда они появились.» — уходила я от ответа.

   «Сейчас мы составим акт о контрабандных сигаретах, и Вы быстренько вспомните!» — притворно с дружелюбным тоном заявил капитан.

   «Конечно, составляйте акт, если начальник поручил вам это!» — спокойным тоном ответила я.

   Добрев на минуту задумался, видимо вспоминал почему я постоянно упоминаю начальника. После чего дружелюбно заулыбался «волчьим оскалом» и объявил:

   «Вот, Вы, сами поймите нас. Мы негласно разрешаем Вам на межкамерное общение, а Вы нас подставляете и выставляете напоказ контрабанду. Если Вам по дорогам такое присылают, то уж пожалуйста, прячьте это вглубь своих сумок. А если бы сейчас ходила управа, а у Вас тут на открытой полке лежат эти сигареты. Из-за Вас нас бы Косолапов по голове не погладил!»

   «А разве Косолапов не уехал на повышение в другой регион?» — удивлённо спросила я.

   На мой вопрос Добрев и Василиса испуганно вытаращились на меня и молчали несколько минут.

   «На этот вопрос Вам сможет ответить только начальник, а в мою компетенцию это не входит! А если Вы не курите, то не надо выставлять на показ дорогие сигареты, уберите все их в сумку!» — обиженно заявил Добрев, после чего вместе с Василисой прошли к выходу.

   «Ах, да! Забыл предупредить. На днях мы запускаем отопление по тюрьме, сегодня придут к вам с батареи спускать воду. Так что можете не жаловаться, что Вас здесь морозят. Тем более, что эта камера всегда была самой тёплой по корпусу.» — объявил капитан Добрев.

   Василиса на минуту тоже задержалась у входа, она внимательно смотрела на окно и батарею под ним. После чего она спросила у меня:

   «Вам нужна ветошь для пола? А то Вам сегодня немного подтопят пол.»

   «Если выдадите, то не откажусь.» — ответила я, размышляя о том, почему у Василисы стал хитрый и злорадствующий блеск в глазах.

   Когда бронь закрылась за тюремщиками, меня всю затрясло в лихорадке. Причиной конечно же была не моя болезнь-ангина, меня трясло от того, что, Добрев был так близок к моей «симке». Да, именно в пачке сигарет «Арарат» я ночью спрятала «мозги» — симку. Трясущимися руками, повернувшись спиною к скрытой камере и глазку на броне, я вытащила из пачки «Арарат» маленький кусок фольги с симкой и переложила в другую пачку. Затем, все сигареты положила в сумку, куда сверху сложила одежду, собирая её со шконки. Трусы и бюстгальтеры, до которых дотрагивалась Василиса, я сразу же поместила в тазик, засыпала порошком, налила кипятка, чтобы ночью постирать. Днём в женской тюрьме запрещалось сушить одежду.

   Спустя время, пришла Василиса и выдала мне ветошь. В её облике читалось злорадство. Следом пришли козлятники – сантехники, среди них был и «друг» — сварщик. Они открутили радиатор и очень аккуратно в свои вёдра спускали воздух с водою из труб-отопления. Во время их работы, пришёл в камеру их «старший козлятник», который в руках держал какие-то железные кругляши.

   «Поставьте эти заглушки на трубы, а радиатор отнесите на склад. Его надо продуть.» — приказал он своим «коллегам».

   «В смысле продуть? Этот радиатор не продувается!» — возмутился «сварщик».

   Остальные «козлятники» тоже удивлённо смотрели на своего «старшего козла».

   «Отнесите радиатор на склад. И сами объясните Василисе, что его не продувают. Это её распоряжение.» — недовольно пробурчал «старший козёл».

   «Сварщик» многозначительно посмотрел на меня. С секунду поразмышляв над его взглядом, я заявила «старшему козлятнику» и продольному:

   «Если радиатор не вернёте на место, когда будет включено по тюрьме отопление, то я напишу заявление на начальника тюрьмы, что вами во главе с Василисой из камеры была похищена батарея-радиатор!»

   «А мы-то при чём? Мы только выполняем распоряжения Василисы!» — разозлился «старший козёл».

   «Вот потом и расскажешь начальнику СИЗО, чьи распоряжения ты исполнял! Может, Василиса вам ничего не поручала, а ты сам решил на металл сдать радиатор! Наверное, я даже сегодня напишу это заявление, чтобы предотвратить преступление.» — еле сдерживаясь, чтобы не рассмеяться, я угрожала накаченному спортсмену – «старшему козлу».

   Нужно было видеть лицо этого «качка-козлятника», который был так напуган моим заявлением, что у него задёргалось веко на левом глазе. «Сварщик» незаметно одобряюще кивал мне головою.

   «Подождите, не пишите ничего начальнику! Мы сейчас отнесём этот радиатор Василисе, объясним, что он не продувается и сразу принесём его обратно.» — умоляюще попросил меня старший козёл.

   «Я пока напишу его, может за час Вы уже выясните и тогда не нужно будет мне сдавать заявление начальнику тюрьмы. Только ответьте мне сейчас честно. Если по всей тюрьме запустят отопление, а у меня не будет ещё батареи, то из-за одной моей камеры вы же не будете заново спускать воду в системе, чтобы подсоединить радиатор в этой камере?» — спросила я.

   Старший козлятник смотрел на меня удивлённо и ничего не отвечал.

   «Конечно же, потом никто не разрешит заново спускать горячую воду из труб по всей тюрьме, ради того, чтобы подсоединить к отоплению одну камеру!» — ответил за «старшего» сварщик Иваныч.

   Через час козлятники заносили в камеру радиатор, но другой.

   «Это же батарея из камеры 190, она вообще не грела прошлой зимой!» — возмутилась я.

   «Все вопросы к Василисе. Это её распоряжение.» — недовольно ответил старший козлятник.

   «Господи, выпусти меня поскорее на свободу!» — обратилась я мысленно к Богу.

   Перед вечерней баландой в камеру пришла Василиса. Её сопровождала её «шестёрка» продольная Людмила. Обе ехидно улыбались, глядя на меня.

   «Мне передали, что Вы хотели у меня что-то прояснить насчёт радиатора. Так вот, сообщаю Вам, что начальник в курсе, что мы поменяли радиаторы из вашей камеры с маленьким радиатором из большой камеры 190. Ваш радиатор был на двенадцать секций, что по площади должен находиться в большой камере. А по площади вашей камеры подойдёт и на шесть секций. А то, что Вы заявляете, что он не обогревал, так слесари его отремонтировали – продув. Так что, зимой не замёрзните!» — высокомерно и ехидно заявила тюремщица.

   «Спасибо Вам, Василиса, за разъяснение. Но надеюсь, что этой зимою я уже буду дома. А Вам обеим могу только посочувствовать, всю жизнь до пенсии зимовать в тюрьме…. Брррр.» — с притворной жалостью посочувствовала я двоим тюремщицам.

   У Василисы раздулись ноздри, её взгляд налился ненавистью, она резко развернулась и вышла из камеры. Людмила смотрела на меня непонимающе и недоверчиво, переваривая мои слова. После чего, ссутулившись вышла из камеры.

   На вечерней проверке продольная, открыв карман, спросила у меня:

   «У Вас всё нормально? Заявления, просьбы есть какие-нибудь? Утром будить Вас на завтрак и прогулку?»

   Уже несколько дней ко мне никто из продольных не заходит в камеру на проверки.

   «Да, Людмила, разбудите. Но у меня к Вам просьба. Передайте пожалуйста тому, кто сейчас отвечает за вещевой склад. Пусть «подымут» мне в камеру сумку с вещами. Мне нужны осенние и тёплые сапоги. В туфлях холодно ездить в суд. Сейчас я дам Вам бланки о местах хранения моих сумок.» — попросила я продольную.

   Не знаю почему, но вместе с бланками я захватила пачку сигарет «Парламент» и всё это отдала продольной Людмиле. Она присела на корточки перед карманом брони и удивлённо на меня смотрела.

   «Это Вам за беспокойство. Угостить Вас кофе? Я многим Вашим коллегам по ночам на продол кипятку наливаю. У Вас же чайник в оперативке сгорел?» — дружелюбно произнесла я Людмиле.

   «Если не трудно, то от кофе не откажусь, попозже выпить. А то на продоле такая холодина и сквозняк, что душу промораживает. А моя напарница заболела, и мне приходится одной сегодня по двум этажам скакать.» — неожиданно для меня, один из продольных-врагов легко вступил в мой союз.

   Спустя какое-то время, Людмила заносила мне только один пакет с вещами.

   «Сама быстро сбегала на склад и принесла сумку. А вот по второму бланку, на месте хранения сумки нет. Вы завтра днём Василису вызовите и попросите, чтобы по этому бланку отдали сумку. Пусть выясняет куда делись вещи. Только не говорите ей, что вторую сумку я уже Вам принесла.» — сообщила продольная Людмила.

   «Огромное спасибо! Сейчас включу чайник. Кружку свою принесёшь или дать одноразовый стакан?» — ответила я продольной.

   «Сейчас принесу свою кружку.» — обрадованно сказала продольная.

   Через несколько минут, где-то на продоле этажа, продольная Людмила пила мой кофе, вприкуску с моим молочным шоколадом.

   А я разбирала сумку, в которой лежали тёплый плюшевый спортивный костюм, несколько кофт и пакет с тёплыми сапогами, у которых был разрезан шов стыка кожи с меховой подкладкой, в районе голенищ.

   «Искали что я прячу внутри сапог? Или просто кто-то решил испортить сапоги?» — удивлённо подумала я.

   Но в любом случае, тайник в сапогах получался интересным, если аккуратно зашить разрезанный шов.

   Ещё до постановки дорог, я очень рано позвонила сыночку, чем его очень обрадовала. Хоть и не долго поболтали, но зато я ещё больше укрепилась в решении, что хочу, чтобы телефон постоянно был рядом, и я могла даже днём позвонить ребёнку. Главное — сделать правильный тайник для запретки.

   Страх потери телефона был только в одном, что сыночек потратил такую сумму на мобильник, а его могут «отшмонать».

   Тот факт, что за находку запретки-телефона, меня могут отправить в карцер – не страшил. Я знала, что друзья-арестанты меня в обиду не дадут, даже в карцере.

   Потому что была уверенна, что я давно уже под крылом арестантской семьи.

---

Пожертвовать на развитие сайта

(Donate to the development of the site):

QIWI: qiwi.com/n/BEF05

           ЮМoney: https://yoomoney.ru/to/4100115451834240

---

   Продолжение: 83. Финишный отрезок до приговора — самое наивное и опасное время для арестанта.

Фото из интернета:

Поделиться ссылкой: